Олларис

«Неожиданности не будет. Ты и так уже все понял. Ты для меня…
Да, как ни странно, но именно это очень схоже с тем, что я вижу и чувствую рядом с тобой. Возможно, я не полностью тебя понял, может быть мне не дано прочувствовать что-то скрытое, но сегодня я расскажу о том, как я пытался удержать в руках ПЕСОК.

***
В тот день ты оказался рядом. Я ощущал себя в теплых объятиях, меня понимали и готовы были выслушать. Некому было открыться. Нет, не так. Никому нельзя было открыться. Ты окутал вниманием и заботой. Ты просто перешагнул незримый барьер и был рядом настолько, насколько это было возможно. Ты мне помог, и я это помню по сегодняшний день. Потом было спокойно и размеренно, ты постоянно был рядом, и я начал привыкать к твоим словам, к твоим рукам, ко всему, что ты делал. Мир стал заключаться в тебе одном. Ты околдовывал и завораживал. Хотелось тебя слушать и слышать, смотреть и видеть, протягивать руку и касаться. Так и было. Мне было уютно, и я был уверен, что так будет как можно дольше. Хотя временами налетал порывистый ветер, и ты менялся до неузнаваемости, как рисунок на песке, который невозможно было вернуть. 

Ты всегда был очень переменчивым, всегда незримо ускользал, и я не знал, что увижу в следующий момент в нашем калейдоскопе взаимоотношений. Узор всегда складывался необычный, завораживающий и безмерно радовал глаз, но я понимал, что, повернув чуть назад, мне все равно не удастся возобновить тот – понравившийся рисунок. 

Сложно удержать в руках то, что не имеет формы или объема, есть только содержание, которое эфемерно и недосягаемо. Попытки до сих пор продолжаются, глупые, робкие, порою – неуклюжие. Это от желания не так удержать в руках, как просто ощутить, что ты реален. Но…

Очередная проба сделать что-то для тебя, и я тут же получаю твой скучающий взгляд. Как только прикладываю силы быть лучше, вижу твою зевоту и желание пойти поспать. При первой же попытке удивить – недовольное покачивание головой. Опять я лузер. Опять не угадал. Опять…

Или это игра? Я пытаюсь удержать в ладони мелкие кристаллы песка, которые уверенно ускользают, а ты веселишься, наблюдая за моими потугами? Порою я себя ощущаю актером театра абсурда, где вживаешься в роль, проживаешь жизнь героя, умираешь на сцене…. Но нет, ведь только сам Режиссер знает, КАК это должно быть. В любой момент может прозвучать команда «Стоп»: правки и наставления, недовольство и уныние, разочарование и скука. Стараясь быть покорным и внимательным, понимаю, что меня очень легко могут просто заменить. И самое гадкое в этом, что не понимаю, чего же от меня ждут, поскольку весь сценарий отношений есть только в его голове. Я же иду на ощупь, как сапер по минному полю, с единственным отличием, что он ошибается всего один раз, а мне с барского плеча позволено совершать глупость постоянно. По-видимому, это кого-то забавляет? Пусть так.

Единственный вывод, который я смог сделать, так это – нельзя совладать со стихией. Природа неподвластна нашему пониманию, непостижима в своей спонтанности и отсутствии закономерности, она полностью отвергает нашу власть над собой и все же имеет власть над нами. Даже если бы я захотел как-то приручить тебя, собрать неуловимый песок в резервуар и попытаться понять твою суть, ты вел бы себя так, как и всегда: ты стал бы песочными часами, но все равно остался бы неуловимым. Выпустив тебя на свободу, рискую потерять из вида, поскольку любой мало-мальски игривый ветерок тут же погонит песчинки, и я только и буду наблюдать за перемещением песчаных барханов. И опять ты вольный, как того и хотел. Единственный способ удержать песок – это добавить к нему еще одну составляющую, чтобы замесить хороший и крепкий раствор. Но ты не позволяешь кому бы то ни было проникать глубже и посягать на твою свободу. Что же, я опять попробую отряхнуть ладони и снова протяну руки, чтобы в очередной раз понять – я не умею тебя удерживать. Пусть так, но я все равно буду это пытаться сделать. Не знаю, нужно ли это тебе, но внутри себя я ощущаю необходимость это делать. Посмотрим, как быстро тебе это наскучит. Хотя, совсем не хочется услышать: «Отпусти!», - поэтому, наверное, самое время разжать пальцы и самому тебя отпустить…

Вот только одно мне по сей день не понятно: почему к тем, кто небрежно и грубо топчет песок сапогом, маленькие крупинки сами прилипают? Парадокс? Хм… Возможно в этом и кроется твой секрет, но я не хочу его знать. Я все равно таким быть не смогу, а притворство никому не нужно, ни мне, ни тебе. Ты хотел видеть меня искренним? Я всегда таким был, но, по-видимому, это не тот сорт, который ты предпочитаешь. 

Но, ты – есть ты. 
Несмотря ни на что, я принимаю тебя таким. 
Другого тебя я просто не знаю. 
Может это и к лучшему. 
Спасибо, что все же остаешься рядом.
Для меня это очень важно. 
И все равно люблю тебя…»

***
Закончив писать и наведя курсор на окошко «отправить» мужчина замер. Перечитать? Или что написано, то написано? И вообще, нужно ли все это кому-то знать? 

Встав и неспешно подойдя к окну, он потянулся всем телом, закинул руки за голову и скрестил пальцы в замок на затылке. Город пытался уснуть, хаотично гасил желтые клеточки окон и снижал уровень громкости машин и дворовых собак. Это совсем не было романтично и не вызывало блаженной неги, которую когда-то вызывало созерцание сонного города с высоты двенадцатого этажа в обнимку с любимым человеком. Тогда каждая звезда в россыпи на небосклоне могла вызывать восхищение, и, за каждую вспышку света в окнах далеких домов, они дарили друг другу как бонус - поцелуи. Никому не приходило в голову уткнуться в монитор компьютера в поисках «новой звезды». Каждый знал, что его светило здесь, рядом.

В соседней комнате раздались негромкие звуки и шорох. Через минуту на пороге появился парень с растрепанными волосами и заспанным лицом. Облокотившись о косяк, он потер щеку и хрипловато спросил, почему мужчина не спит.

- У меня работа была, но я сейчас приду, - не оборачиваясь, проговорил он и опустил руки, уперев их в подоконник, продолжая всматриваться в глубокую и скучную ночь за стеклом. 

- С тобой все в порядке? – сделав пару шагов и остановившись посреди комнаты, парень замер в ожидании ответа.

Мужчина, развернувшись и запустив руки в карманы домашних брюк, сделал пару шагов по направлению к столу. Яркий свет монитора освещал столешницу и гипнотически притягивал взгляд. Отодвинув стул, мужчина сел и пробежался по последним строкам: «Спасибо, что все же остаешься рядом. Для меня это очень важно. И все равно люблю тебя…» 

Подняв взгляд на парня и внимательно посмотрев, он чуть прищурил глаза и закусил губы. Странное чувство копошилось в животе. Почему-то тот, до кого всего два шага, кого можно подозвать лишь кивком головы и удерживать силой мысли – кажется далёким. А вот эти символы на мониторе, сложенные в слова и превращенные в откровенное признание, дают столько тепла и счастья, что хочется раствориться в гигабайтах информации и перетечь по кабелям в ту точку мира, где о тебе сейчас думают и где ждут. 

- Да, все хорошо, я уже закончил, - щелкнув курсором мышки, мужчина свернул программу и выключил компьютер. 

- Я тебя люблю, - еле слышно проговорил парень и, подойдя к столу, протянул руку. – Пойдем спать?

Буквально несколько секунд отделяли мужчину от того далекого мира с близким человеком и этого - такого реального, стабильного и родного, но в чем-то опостылевшего, в котором есть вот этот человечек, протянувший свою ладонь и ждущий хоть какой-то реакции на приглашение. 

- Знаешь, я должен тебе признаться, - мужчина, задержав дыхание и подняв голову, протянул руку навстречу и взял парня за пальцы. Тот сразу же подошел вплотную и присел к нему на одно колено, обняв мужчину за плечи. - Это была не работа, - пауза, вздох, першение в горле и стук в висках. - Я сейчас писал письмо. Личное. Мне кажется, что я…

Пауза была довольно длинной, и, скорее всего, каждый из двоих хотел, чтобы в этот момент что-то произошло, чтобы следующие слова не нужно было произносить, ведь одному было очень тяжело признаваться, а другому до боли не хотелось знать. За многие годы, прожитые вместе, они научились понимать друг друга просто по дыханию и стуку сердца. Сегодняшнее молчание и отрешенность давали парню четкое понимание, что с любимым что-то происходит. Еще вечером было заметно, что не все в порядке, и между ними как будто натянута сигнальная оградительная лента, и эту черту нельзя переступать. В тот момент очень хотелось психануть, схватить за плечи и вытрясти все подробности. Но требовать поделиться тем, что внутри - нельзя, можно только надеяться, что он сам захочет открыться, зная на сто процентов, что его поймут и обязательно все простят. 

Постучав пальцами по столу, мужчина тут же обрисовал всю картину в своей голове: он признается своему другу, что есть тот, ради которого он не спит ночами, о ком думает, для кого достает ненастоящие звезды с придуманного неба, с кем теперь встречает рассветы, когда в соседней комнате видят десятый сон. Показать то, что было написано десять минут назад? А для чего? Чтобы ранить или чтобы убить? А признаваться в любви другому? Для чего это делалось? Развлечение или жизненная необходимость? Может, для начала нужно было написать письмо самому себе? Обложить отборным матом и дать виртуальную пощечину? Чтобы сам взял совковую лопату, разгреб завал сомнений и выбросил всю лишнюю дурь из головы? Если сам в себе не можешь разобраться, какое право ты имеешь рвать на куски чужой мозг и мять в руках чужие сердца? Очень по-мужски признаваться в любви одному, а отправляться спать с другим. Браво! Можно вручать звание «кобель года». Причем, подленькая гордость не позволяет считать себя сволочью. Тут же находится аргумент: а разве я один такой? Безупречный аргумент! Все свое малодушие можно покрыть позолотой из этого самого «а все так!» и спать спокойно. Вот только обязательно наступит момент, когда ты вдруг окажешься перед выбором: что положить на чашу весов, великое-светлое-недосягаемое или же обыденное-тёплое-близкое. Все мы «достойны лучшего», но никто не хочет это «лучшее» заслужить или просто хоть что-то сделать для этого. Так и живем, как инфузории-туфельки, нас ничего не колышет, мы просто существуем. И все. Кому нужно, берите микроскоп и рассматривайте, а нам и так неплохо.

- Ты уверен, что мне нужно знать об этом? – парень пальцами чуть сильнее сжал плечо мужчины и, помедлив какое-то время, добавил: - Я ведь ни о чем не спрашиваю.

О, боги! Вот за что такие люди должны страдать? Он искренне любит и готов доверять безоговорочно. Нужна ли ему честность? Хочет ли он знать то, на что повлиять он все равно не в силах? 

- Ты действительно не хочешь знать? – чуть отстранившись, мужчина внимательно посмотрел в глаза парня.

- Не нужно говорить, просто делай, - неожиданно парень встал и обхватил себя руками за плечи. Создавалось впечатление, что вдруг наступила зима, и он сильно продрог. – Я не хочу, чтобы мне рассказывали о любви, я хочу, чтобы меня любили, - он сделал паузу и шумно выдохнул. – А если я не нужен, не хочется знать и обговаривать это заранее, просто пусть все закончится. 

В комнате воцарилась тишина. У каждого в груди барабанной дробью стучало сердце. Воздух был наэлектризован как кримплен, а в ушах стоял шумовой фон, как в морской ракушке. Парень снова подошел к мужчине, положил ему руки на плечи, чуть наклонился, прикоснулся губами к волосам на макушке и тут же вышел из комнаты.

Какое-то время мужчина сидел и, запустив пальцы в волосы, усиленно старался думать. Все мысли, как кисель, медленно и вязко перетекали от того, кто только что покинул комнату, к тому, кто фантомом преследовал его последнее время. Определиться? Выбрать? Или продолжать потреблять внимание и чувства всех, кто готов их дарить? Быть избирательным или неразборчивым? 

Нажав кнопку на системном блоке, мужчина подождал загрузки и снова открыл вкладку почты, где сохранился черновик последнего неотправленного письма. Перечитывать он не стал, просто кликнул по кнопке «удалить». Тут же накатила вселенская усталость и грусть. Он сам еще не знал от чего: то ли оттого, что не решился признаться в чувствах своему фантому, то ли оттого, что вдруг очень явственно почувствовал, что может потерять того, кто рядом. А возможно, он просто испугался за себя и вдруг увидел свое малодушие. Ведь проще всего плыть по течению и позволять судьбе рулить нашей жизнью, чем прописывать жизнь самому. Может, именно поэтому мы и не умеем быть счастливыми полностью и до конца, всегда хочется быть уверенным в запасном варианте, и часто торгуемся со своей совестью. 

Выключив адскую машину и погасив настольную лампу, мужчина пошел туда, где его все еще ждали. Зайдя в спальню, подойдя к постели и присев на край, он провел рукой по контуру под одеялом. Парень шелохнулся и шумно вздохнул. Повернувшись на спину, он взял руку любимого мужчины и поднес к губам, прошептав что-то в ладонь. 

Мужчина не раздеваясь, тут же прилег рядом и обнял парня, прижав его голову к груди. Почему-то только в такие минуты приходило на ум, что глупо искать лучшее, имея хорошее. Сравнение – жуткая и нерациональная вещь, ведь всегда кто-то проигрывает, не бывает двух одинаковых людей, как и двух одинаковых чувств к этим самым людям. И верно говорится: с глаз долой – из сердца вон. Так может и не нужно отводить взгляд? Но человек постоянно стреляет своими глазами и трогает липким взглядом тех, кто окружает, даже если в этот момент крепко прижимает к себе любимого и родного человека. И ведь действительно, любовь слепа, ведь только влюбленный не замечает ничего и никого вокруг. Так значит, это не любовь? Или мы попросту не умеем ее распознать, путая с интересом, увлеченностью, страстью или похотью. 

- Хочу, чтобы ты знал, - хриплый голос парня очень отчетливо прозвучал в тишине ночной квартиры. – Ты для меня – всё. 

- Это правда? – мужчина почувствовал странную вибрацию в груди и покалывание в пальцах. 

Парень крепче обхватил мужчину, повернул лицо к его груди и сделал горячий выдох через тонкую ткань рубашки. Это дыхание как жидкий металл тонкой струйкой проникло во внутрь и тут же растеклось огненной лавой по всему телу. Мужчина вдруг явственно увидел себя со стороны. Ведь он и есть тот самый песок, о котором еще недавно он писал другому! Именно он ускользает и не дает себя удержать в руках, именно его постоянно перегоняет ветер интереса, и это он остается неуловимым, даже будучи в непосредственной близости с любимым человеком. 

- Да, это - правда, и мне очень хочется хоть когда-то и для тебя стать всем, - парень замолчал и больше в комнате никто не проронил ни звука. 

Словами мало что можно было добавить, намного громче и правдивей могли быть только действия и поступки. И дело не в физической близости со стонами и всхлипами или желании сиюсекундно доказать свои чувства признаниями и нежными словами. Ведь действительно, больше всего на свете хочется не слышать о любви, а ощущать себя любимым. Просто иногда нужно останавливаться и, прикрыв глаза, смотреть в себя, слушать себя и чувствовать себя. Может быть, не стоит быть «хоть кем-то» для других, в тот момент, когда тот, кто рядом видит в тебе весь мир. Достаточно просто захотеть ответить ему: «ты тоже для меня – ВСЁ»