Олларис

Здравствуйте, доктор.
Здравствуйте. На что жалуетесь?
Я умер.
Совсем?
Абсолютно.
Но вы же тут?
Я просил, чтобы меня не закапывали.
Почему?
Да так…
Боитесь?
Отнюдь. Просто думаю, что через пару дней вернусь.
А как же смерть?
А я передумаю. Хочется просто, чтобы красиво встретили, а если не уйду, то и встречать не будут.
Логично, - пишет что-то в карточке. - Приходите когда воскреснете, а пока - вот вам рецепт на пурген.
Поможет?
Вряд ли, но уж точно не навредит.
Что-то меня обуревают сомнения, доктор.
Не очкуйте! Всё путём!
Да вы прям бох от медицины! Такой убедительный.
А вы, голубчик, псих, - пародирует пациента писклявым голосом: - Я умираю, ой-ой, только вы меня не закапывайте! - сплёвывает на пол и поправляет белую шапочку на голове. - Фениксы, мать их итить! Умерли, воскресли, снова сдохли, опять возродились… 

***

- Слушай, а может, тебе сменить род деятельности? – парень, стоящий в дверях и наблюдавший весь этот моноспектакль, переложил пакет из одной руки в другую, и в помещении раздался пугливый «звяк», изданный явно чем-то стеклянным в том самом пакете. 

- На какой? Ваш личный гей-консультант в онлайне? Пишите, отвечу всем! Карта номер... И всего 50 баксов час! Зашибись.

- Ну, можешь и кабинетик открыть.

- Прям здесь?

- Прям тут. Так сказать, без отрыва от основной работы, - пришедший, сделав всего шаг и упершись в стол, поставил свой пакет сверху на него. 

- Ага, так и вижу: длинная вереница жаждущих, которым мало удовлетворения в больничных консультациях.

- Почему нет?

- А вот ты бы приехал ко мне в кабинетик? – хозяин принял у гостя бутылку «тёмного», которая была извлечена из пакета, и ловким щелчком о край стола сковырнул крышечку.

- Я? 

- Ну да. Лёг бы на кушеточку?

- Не люблю кушетки, - гость точно так же вскрыл свою бутылку пива, и металлическая бляшка покатилась по дощатому полу, исчезнув за скамейкой, обтянутой старым красным дерматином. 

- Для вип-клиентов - можно и на стол. Я бы их сам укладывал, чтобы поближе контакт был, - хозяин рукавом смёл со столешницы невидимый сор и улыбнулся. - Прям картинка живая: клиент животом на моём столе…

- Разбежался! – хмыкнул парень и переступил через табурет, который тут же и оседлал.

- А он так через плечо поглядывает на меня и томно говорит: доктор, у меня такая депрессия... а я такой - где? – как ни в чём не бывало, продолжал фантазировать хозяин.

- На звезде! Отстань.

- А клиент такой - стягивает штанишки и смущённо так просит: а вот тут, пониже, ещё ниже, посмотрите, будьте любезны.

Оба парня прыснули смехом и снова пригубили зелёные пивные бутылки. По радио передавали старый запотевший рок, и парни волей-неволей подыгрывали ему, отбивая такт – один, притопывая ногой по дощатому полу, второй – пальцами по гладкому холодному боку бутылки. Время шло, одна песня сменялась другой.

- Холодно на улице?

- Выйди, узнаешь.

- Какой ты любезный.

Ещё одна песня и ещё пара глотков.

- Как на работе?

- Так же.

- Угу…

Со следующей песней были откупорены ещё две бутылки по 0,33, и парни снова начали разговор.

- Когда сменишься?

- Через полтора часа напарник придёт. Есть предложения?

- Неа. Домой пойду.

- Ко мне? Примешь душ и будешь ждать?

- Ага, побрею жопу и вафель тебе нажарю, - хмыкнул гость и снова пригубил пиво.

Ещё пара минут, снова смена вокалиста на ФМ волне.

- Соседи донимают? Всё также пляшут по ночам?

- Нет, блин, в морг играют.

- Серьёзно?

- Не тупи! Скачут, полгода уже как дитё научилось ходить. Когда уже летать начнёт? 

- Топчут по голове?

- А то ты не знаешь! 

- Какой ты разговорчивый сегодня. Прям любуюсь.

Пиво закончилось, начались сигареты. Хозяин привстал со своего кресла и потянулся к форточке. Провернул загнутый гвоздь и толкнул рамку со стеклом, а гость откинулся назад и с разворота прихватил пепельницу, стоящую на полу у двери. Сели, задымили.

- Я б таких соседей не терпел. 

- Ага. Расстрелял бы, да? Из алюминиевого револьвера с пистонами?

- Ну, не знаю. Хотелось бы, но боюсь, война начнётся. Междоусобная. Все всегда встают на сторону мамаш с детьми. Молодых никто никогда не защищает.

- А ты подожди до пенсии, тогда сможешь безнаказанно всем в тапки гадить, как кот кастрированный. И никто тебе ничего сделать не сможет. Ибо – возраст.

- О, я бы тогда оторвался! – хозяин снова откинулся на скрипучую кривую спинку кресла и чуть прищурил глаза. – Крыл бы матом соседей от души! Причём всех подряд, три раза в день… а чтобы не расслаблялись! Это моя маленькая и подленькая месть за всё то, что от них приходилось терпеть. Даже к новым и невинным найду претензии! Пусть не думают, что легко сдамся, всем дам просраться, чтобы не забывали с каким стариком в доме живут!

- Да ты чёртов гений!

- А то! Главное, в маразм не впасть и не забыть потом то, что на пенсии сделать хотел.

- Вот ты засранец, - хохотнул гость и подкурил вторую сигарету. – Из-за таких, как ты, и нет житья нормальным людям. 

- Что поделаешь, круговорот дерьма в природе, - философски заметил хозяин и тоже подкурил ещё одну сигарету. – Вы нам – мы вам. В общем, все получат по первое число! Как раз до пенсии. А ещё - замемуарю.

- И кто читать тебя будет? Тоже мне, граф Толстой. Или организуешь клуб плоховидящих, слабослышащих, но задорно живущих стариканов?

- Так я ж по делу! Буду жалобы писать. В налоговую, в ЖЭК, участковому, мэру, пэру, королю.

- Мда, гляжу на тебя и удивляюсь, как ты, такой обаятельный упырь, до своих лет дожил, и никто тебя не удушил?

- Патамуша я хороший, - растянул улыбку хозяин и пригладил всей пятернёй свои волосы, зализывая их на лоб.

- Ой, красотааа… убийственная сила. Жаль, на дауна похож, а так ничего.

- Добрый ты. И главное – любящий!

Гость обречённо закатил глаза и приложил раскрытую ладонь к лицу. Покачав головой, он шумно вздохнул и продолжил задушевный разговор.

- На днюху уже намётки есть?

- У меня в голове целая программа свадьбы! Турецкие аниматоры могли бы позавидовать, - хозяин затушил бычок и взял в руку недопитую бутылку, в которой осталась пара глотков. Он снова откинулся на спинку кресла, и та истерично заскрипела под тяжестью тела.

- Пиздишь.

- Бля буду!

- Огласи.

- Придёшь - увидишь. 

- Ты ж снова накидаешься вусмерть и приставать будешь! 

- А чё, нельзя? Я ж по дружбе.

- Это у вас там, птеродактилей, так принято.

- За столько лет мог бы уже и поголубеть.

- Проехали. Так что с праздником?

- Гвоздь программы будет.

- Надеюсь, не тот, что в твоих штанах, балабол? На этот раз я тебе его точно отломаю и в унитаз спущу.

- А что такое? Подумаешь, решил с тобой вместе отлить. Все так делают.

- Да, но не в один унитаз! И не пытаются при этом ими как шпагами драться!

- Ну, подумаешь, качнуло меня. Я ж тогда не хило выпил.

- Закусывать нужно. Кстати, что там с закусью? Или снова юшку от винегрета пить будем?

- Не! В этот раз основное блюдо будет из чистого, без ГМО, породистого, домашнего, сочного и очень пикантного животного.

- Что-то новенькое. 

- Готовится оно довольно просто: хрен, много перца, чуточку кисло-сладкого соуса, в равных пропорциях соль и сахар, достаточное количество зелени. Животное это нужно нафаршировать отборным мясом и овощами, сдобрить 35-40% обычным алкоголем, а на украшение - парная вишенка на ухо, хороший крепкий корень хрена, но главное, не тёртый! Это обязательное условие – целиком! Затем пара яиц вкрутую или "в мешочек". Всмятку не рекомендуется - это лишь на любителя. Сливки, мёд, клубника, пузырьки шампанского, воск свечей или кубики льда - по желанию. Главное - употреблять блюдо тёпленьким, пока не испарился аромат веселья и предвкушение праздника. Это, конечно, не критично, но потом просто будет не так торжественно, и, возможно, необходимо будет его дополнительно подогревать. 

- Чёт я тут не въехал. Это что за хрень?

- Это не хрень, а основное блюдо, на которое я очень рассчитываю, как именинник. Как гарнир к этому всему готов добавить лично себя со всеми потрохами и без трусов, ну, и самбуку на брудершафт. Люблю, понимаешь ли, зажигать.

- Ты охерел?! Что за блюдо дебильное?

- Ты, тугодум!

- Сам тормоз!

- Я говорю, блюдо – ты! Но одновременно ты ещё и тугодум.

Гость резко встал, и колченогий табурет, на котором он сидел последний час, упал, издав надтреснутый хлопок. Вторым хлопком был стук закрывающейся двери.

- Во дурааак… - протянул парень, оставшийся сидеть за столом с недопитой бутылкой в руке и с тихой музыкой из ФМ-приёмника.

Последующие минут десять в каптёрке охранной будки на территории автостоянки спального района сидел только охранник. Вдоль забора из сетки рабицы по периметру территории вышагивала одинокая фигура гостя, за которой следом семенила местная шавка с надорванным ухом. Никто из этих двух парней не собирался делать первый шаг. 

Один был возмущён наглыми выходками друга, который всё чаще и толще намекал на свою симпатию. Они же учились в одном классе! Дружили и ходили в гости друг к другу, даже когда с девчонками начинали встречаться, то обсуждали первые поцелуи и советовались, в какое кино лучше сводить, чтобы можно было позажимать девчонок на последнем ряду. А тут… 

Второй же сидел, насупившись, матеря себя и друга одновременно. Идиотством, конечно же, было вот так в отрытую предлагать. Но что оставалось? Поползновения сначала воспринимались в шутку, потом – в дурку, теперь в полный отстой. 

Несмотря на работу охранника, а по сути сторожа, Вовка был натурой тонкой. И сейчас, вместо того чтобы пить горькое пиво в будке охраны среди ночи, он бы лучше сожрал стопку панкейков с шоколадно-банановой начинкой и политых кленовым сиропом, забравшись с ногами в домашнее кресло и слушая Россини на каком-нибудь Классик-ФМ или переживая за героя Рассела Кроу в «Играх разума». Горькое всегда хочется сладким заесть. И горечь была не от алкоголя и даже не оттого, что сейчас снова, в сотый раз за последние пару недель они с другом повздорили. Просто Вовка был влюблён в своего товарища, причём давным-давно. 

Влюблённость эта возникла не только потому, что Романыч смышлёный, искренний, добрый, симпатичный и вообще - большой умница. Просто они с Ромкой умели понимать друг друга с полуслова и со школьных лет были «не разлей вода». А то, что лучший друг как-то незаметно стал привлекать внимание Вовки именно как парень, произошло совершенно неожиданно для самого Вовки. Случилось это давно, но вот до сих пор никак не получалось сдвинуть ситуацию с мёртвой точки. В какой-то момент он перестал скрывать и в форме шутки рассказал другу о симпатии. Потом стал чаще и наглее шутить, пока тот в ответ не перестал материться, устав сердиться на товарища. Но вот такие «ссоры» у них всё ещё происходили до сих пор. Ромыч каждый раз вспыхивал и уходил «навсегда», но потом возвращался. Поэтому Вовка и начал их сегодняшнюю встречу именно с этого на ходу придуманного диалога про психиатра и больного. Ромка как будто и исчезал, но очень быстро снова возвращался.

Сам Вовка не считал себя работником бюро точных прогнозов и приблизительных диагнозов, но что-то ему подсказывало, что Ромыч ценит в нем не только друга. Ой, не только…

В кармане пискнул СМСиной телефон, и Вовка лениво полез во внутренний карман старого джинсового пиджака, одновременно делая глоток из бутылки, в которой оставалось на дне немного горького пойла. Это было сообщение от Ромыча.

- О! Снова воскрес! - хмыкнул Вовка и, довольный, ткнул пальцем в экран.

«Текилу пить буш?» - И смайл инфантильно-безразличный.

- Шикуем, да, Ромочка? – спросил у телефона Вовка и набрал СМС: «Ты такой лапочка», добавил целый митинг из ликующих смайлов, но потом стёр. - Похоже, сейчас самое время приложить к своей жизни подорожник. Ну, значит, начнём сначала.

«Я на работе», - был ответ, и уже через пару секунд пришло возмущённое: «Я в курсе!»

- Бесишься, Ромыч? Поздняк метаться. Пить тебе сегодня со мной текилу… - протянув руку, Вовка крутанул ручку приёмника на полную, и вовремя появившийся в плей-литсе хрипло-проникновенный голос Мэнсона заполнил всю будку охраны, а Вовка на ломаном английском начал подпевать: - «Ka-Boom, Ka-Boom! Ka-Boom, Ka-Boom! I'd like to la-la-la-la love you…»

***

В час ночи Вовку сменил напарник, и он отправился в замызганный бар на углу своего дома. В «BARсук» они с Ромычем часто заглядывали, в основном, для перемирия. Хотя когда им обоим исполнилось по восемнадцать, то первые месяца три они тут зависали постоянно. Но когда поняли, что теперь-то они могут до скончания жизни без проблем покупать алкоголь, азарт приутих. И вот сегодня Вовка снова маршировал по тёмной улице своего микрорайона на встречу с другом.

Ромка уже сидел за стойкой над стаканом с какой-то бурдой, на текилу это мало было похоже, но кусок выжатого лайма валялся рядом. Вовка молча подошёл и присел на рядом стоящий стул. Первый начал Ромыч.

- Здравствуйте, доктор. 

Воке хотелось заржать во всю глотку и хлопнуть по спине друга, но он сдержался и принял игру.

- Здравствуйте. На что жалуетесь?

- Я снова умер, - не поднимая взгляда от стакана, продолжил Ромыч.

- Да у вас, батенька, рецидив, - Вока махнул ленивому бармену и показал на стакан Ромки. 

- Знаю. Но меня ведь не закопали? Значит, есть шанс снова вернуться, а, Вов? Меня ж встретят? – Ромыч искоса глянул на друга, который водил пальцем по стакану, поставленному барменом, собирая мокрую соль и стряхивая её на стойку.

- Возможно. Но рецепт на пурген вам всё же не помешает.

- Согласен. Ну что, мир?

- А на днюху придёшь?

- Блюдом не буду.

- Ну и хрен с тобой.

- Всегда со мной. - Оба тихонько рассмеялись. – Ты таки бох от медицины.

- А вы, голубчик, псих, - Вовка толкнул плечом друга, и они снова улыбнулись друг другу.

- Да, нервный я какой-то. Согласен.

- Я нервирую, да? Своими подкатами?

- Ну… в общем…

- Да ладно, береги нервишки, Ромыч! Я ж шутя! Ну, хочешь, больше не буду?

Пару секунд Ромка смотрел в ополовиненный стакан, потом махом его выпил и негромко произнёс: «Будь, Вовка. Будь, ладно?» И тут же испарился, слиняв с табурета и исчезнув в дверях бара. И в эту секунду в зале снова раздался победный клич Мэрилина из динамиков стереосистемы: «Ka-Boom, Ka-Boom! Ka-Boom, Ka-Boom!»

- А жизнь-то, по ходу, налаживается! - восхищённо пробормотал Вовка, ошалело глянув на бармена, после чего залпом опрокинул в себя гадость из стакана, но всё равно его рот раздирала лыба, и он, соскользнув с вертящегося табурета, тоже направился к выходу. За своим то ли другом, то ли больше чем. Ромка не просто так сказал «Будь», ой, не просто так… 

А в зале всё продолжал разрывать громогласным призывом не отказываться, а просто соглашаться на любовь Мэнсон:

«Ka-Boom, Ka-Boom, 
Ka-Boom, Ka-Boom 
I'd like to la-la-la-la love you…»