Олларис

Любовь – это когда ты пускаешь в свой эгоизм кого-то, кроме себя? Нет, не только туда. Ещё – в свои амбиции и стыд, в напряжение и опустошённость, в гнев и покой, во вдохновение и одиночество, в свой шок и свою эйфорию.

Его пускаю. Сам он и шага не сделает, всегда остановится у невидимой двери и тихонько постучит. И я открываюсь. 

Он зависим. От меня. Но уверяет, что именно это даёт свободу и это совсем не тяжело, потому что зависимость не сковывает, не принуждает. Наоборот, он в ней нуждается. Как сильное дерево нуждается в дожде или солнце. Без них может, но… это не жизнь.

Сложно признаваться в том, что рассыпалось в тебе как бусины с разорванной нити посреди захламлённой комнаты. Чувство закатилось во все уголки, и собрать его целиком обратно не получится. Обязательно что-то да останется в закоулке меня, даже если он захочет уйти и унести всё подаренное когда-то мне с собой. Я всегда буду чувствовать это забытое во мне чувство – осколок, бусину, фрагмент, обрывок, паззл. Сам я названия этому не знаю, и тому, что есть сейчас, не рискнул бы его давать. Просто знаю, что позволил бы ему всё. Всё, что мы и так делаем каждый день и порою не задумываемся, что нужно эти мгновения беречь и наслаждаться каждым днём.

Мне нравится наша противоречивость, и, наверное, именно поэтому я с большим удовольствием разрешаю ему всё.

Трогать меня, даже когда это запрещено конвенцией ООН и банальным чувством самосохранения.
Съедать мою вишенку на торте и первым отпивать из моего стакана в жару.
Переставлять вещи на моём рабочем столе и не двигаться с места, когда я прошу что-то принести.
Не лечить меня, когда я болен, и проявлять заботу, когда я жутко занят, и мне не до него.
Плевать на законы и правила и одновременно строго следовать гороскопам и приметам.
Не мыть свою обувь и надевать моё чистое бельё.
Быть впечатлительным и плаксивым, оставаясь в то же время педантичным по поводу режима моего сна.
Фантазировать о реальности и по-настоящему жить в мечтах.

Мой личный эгоист с улыбкой прощает ему всё. Потому что каждый день я стараюсь уловить ощущение счастья и наделить простые мелочи статусом «это любовь», мысленно развешивая цветные стикеры на всё, что нас с ним окружает.

Безумное ощущение, когда понимаешь, что ему хорошо и что можешь читать почти все его мысли. Когда сбившийся и сумбурный рассказ о его снах мне удается выразить словами и в ответ услышать – «дааа». Это ощущение знают художники - когда ведёшь кистью по холсту и вдруг видишь, что - верно! Тот цвет и след! Когда отобразилось именно то, что было в голове! 

Мне хочется быть для него кулинаром, чтобы из банальных мелочей готовить для него чудеса. Ещё хочу быть Оле Лукойе, чтобы каждый раз накрывать его цветным зонтом сна, пряча чёрный где-то в параллельной реальности. Мне хочется быть при нём и трубадуром, который дарит настроение на каждый день, и сапожником, который дает лёгкость походки по жизни, и кочегаром, который будет поддерживать в нем яркий огонь. 

Он это всё чувствует, но наверняка не знает. Пусть так и остаётся. Я ему не расскажу, а просто буду, как шарманщик, играть свою мелодию лишь для него и в знак благодарности за то, что он лучший в мире слушатель, позволять ему вытаскивать каждый раз клочки пёстрой бумаги с «пророчествами», которые готов ради него исполнять ровно столько, сколько ему этого будет хотеться. И кстати, я не совершаю самопожертвования, не ломаю себя и не заставляю, я просто его люблю.