Олларис
Научиться дышать счастьем
несложно,
просто сделай вдох!
Иллюстрации: Лис
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Я так спешил сюда маршруткой
Во фраке, шортах и с загаром
И в очереди стоял жуткой?
Хочу купить один билетик
На модную премьеру века,
А заодно вручить букетик
Актёру, что играет грека.
Не грека? А кого, ацтека?
Что, снова я попал впросак?
Ах мавра! …щас бы чебурека,
Макчикен или бешбармак…
Я понимаю, тьятр – это
Искусства храм и всё такое,
Апофеоз апологета,
А не болото лоховское.
Короче, мой билет сюды!
Пока ж в клозет перед звонком,
А там уж можно и в ряды,
И к креслу своему ползком.
***
Сижу в партере я дыханье затая,
Воодушевлённый весь и чуткий,
И пальцами тихонько теребя
Букетик нежный скромной незабудки.
Надел сегодня лучший свой наряд:
Манишку, галстук-бабочку и смокинг.
И мои мысли где-то высоко парят,
По венам бродят возбужденья токи.
В бинокль с восхищением смотрю
На сцену, ложи и мужские лица.
Как вдруг на ногу наступил мою
Во фраке, шляпе и трусах тупица.
И веником своим мне по лицу,
Когда садился рядом он. О боже!
Не дай прийти терпения концу,
Наглее я не видел в жизни рожи.
Тут музыки над залом звук поплыл,
И мягко приглушили освещенье.
Я о соседе слева вмиг забыл,
Ведь начиналось мега-представленье…
- Пардон мисьё, не скажите ли мне,
Как долго будет эта вся бодяга?
Программки нет и дело не в цене!
Узрел - купил бы, я ж не скупердяга!
И вот вопрос, уж раз разговорились -
Чё ж только музыка? А где же дефиле?
На сцене пусто, где все запозднились?
Всё-всё, молчу! Простите, сильвупле.
- Да прекратите вы банкнотами махать
И в нос своим дышать мне перегаром!
Программку вам? Умеете ль читать?
Мне кажется, что вы ошиблись залом.
Здесь опера, а не гастроли “Мулен Руж”,
Не будет мальчиков в трико, кордебалета.
Вам, сударь, что-то объяснять – какая чушь!
Похоже, вам что увертюра, что котлета.
- Ох, ни ххх… чего себе?! Вот вам интеллигент!
Я ж шепотом! И трижды извинился!
Что за народ пошёл? Небось ещё студент,
И в армии не был, и не женился.
Очки надел, культурный, погляжу,
А вот программку ты свою зажилил.
Могу и в дыню дать. Слегка, для куражу.
Не зря ж я бабки на билет транжирил!
- Ну, в дыню дать – у вас, конечно, аргумент,
Но извиняться за свои слова не буду.
Меня подобный утомляет контингент.
Прошу вас, поубавьте амплитуду!
Не надо в кресле ёрзать, кулаки сжимать,
И так шептать, что музыки не слышно.
Надеюсь, что вы соизволите отстать
И уберёте свой букет, уж слишком пышно!
- Ну ладно-ладно! Я отвял, пардоньте.
Всего лишь уточнить хотел: что будет,
Кто и когда появится на горизонте,
И что случится, если кто слова забудет?
И кстати, тот букетик для Отелло.
Когда появится, уж вы мне намекните,
А то лишь знаю – смуглый он на тело,
И что артист – звезда, как раз в зените!
- Ну, слава Талии – услышу скрипача,
Бельканто может, обертон в вокале!
Да уберите ж руку с моего плеча!
И вы бедром своим меня прижали.
Не на меня, спектакль смотрите! Вон
Там мавр ваш вышел. Ну, куда вы? Сядьте!
Сейчас нестись на сцену – это моветон,
Всучите ему ваш букет в антракте.
Эй, эй! Бинокль сюда отдайте мой!
Да неужели? Надо ж, разочарованье?
Вы думали, красы он неземной?
Тут не по телу, а по пению признанье.
- Так пение, оно ж, конечно, хорошо,
Но и смазливость тоже не мешала б.
Хоть, согласитесь, негр – это свежо.
Вот музыка б ещё не оглушала!
И чтоб сидения тут были поширей,
И каждому отдельный подлокотник.
А вы, эскьюзми, часом не еврей?
А может, театральный культработник?
Как чётко вы всё знаете. Респект.
А я вот в первый раз, проездом тут.
Но тьятр – да, неизгладим эффект!
Прикинь! Билеты тут как пирожки метут.
- Какой я вам еврей? Ну что несёте бред?
Культурный, не работник, но учтите –
У деда моего сто первый километр.
Могу послать по фене, не взыщите.
Про подлокотник – тут я с вами в унисон,
Была бы по душе такая перемена.
И вам тогда опорой послужил бы он,
А не моё многострадальное колено.
Да, с разговорами – ведь я же вас просил,
Вы чувствами потом поделитесь, в буфете.
Вот! Появленье Дездемона пропустил!
И как-то стал мечтать о пистолете.
Не сто́ит нежно меня гладить по спине,
Я в ваших утешеньях не нуждаюсь!
О, дали свет! Антракт. И что-то душно мне...
Пойду до туалета прогуляюсь.
- В клозет? Стопэ! И я с тобой пройдусь.
Ой, чёрт. Оговорился я. Айм сори.
Хотел сказать – я с вами прошвырнусь,
Поговорим о фуге в ре мажоре.
А заодно про парня в парике:
Чего он Дездемоною зовётся?
Жена же баба? Или не? Пэрке?!
Или «лав» зла – всё стерпится-срастётся?
Я как-то видел этих… «нетаких»,
Плыли́, как голубки вдоль автобазы.
А я как раз курил у мастерских.
Гляжу, навстречу пьяные абхазы!
Я голубям: стоять! А ну сюда!
Хватаю одного за шкирку и в подсобку.
Следом второй, туда, где духота…
Вот так и спас я голубятне попку!
И раз уж здесь, то может быть в буфет?
По малой тяпнем и разговоримся.
Как говорил один востоковед:
«Вся жизнь говно. Айда, мессир, взбодримся!»
- Вдвоём в клозет? Вот право, не смешите!
Мы что, мочиться будем там на брудершафт?
Прошу вас, свой букетик опустите,
То словно мне его подарите сейчас.
Ну что застыли – звали же в буфет.
Я расскажу про тесситуру и вибрато.
О, вижу по глазам, что пониманья нет!
Тогда по сотке коньячку и в зал обратно?
Так, потеплело, а давайте по одной
За Дездемона, чтоб их брак сложился.
Но не получится – ведь то Шекспир, друг мой!
Задушат парня, хоть он и молился.
Всё закружилось, я ж вообще не пью,
Но мой (спасибо вам) испорчен вечер.
Что значит: «Вас на воздух провожу»?
Зачем взвалили вы меня себе на плечи?!
- В сторонку, гражданин, тут парню плохо!
Нет, не сердечко, и не нужен корвалол!
…Интеллигентик, чёрт, и горе-выпивоха…
Не ты! И тихо, а то кину щас об пол!
На воздух надо бы тебя, но не допру,
Хоть мал, да весу у тебя дай боже…
Я говорю – в клозет тебя, не к алтарю!
В тиянтре пьяным быть совсем негоже.
Давай тебя на подоконник посажу.
И не брыкайся! Расстегну рубаху
И бабочку твою… Не бейся! Задушу!
Нет, не Отелло я! Достал, пойдёшь щас на ху…
Всё, всё, молчу. Сто первый километр.
Про деда помню, и что знаешь ма́ты.
Давай умою… Что за детский лепет?
Хочу добраться до твоей простаты?!
- Да отпустите вы, и хватит воду лить!
Сказал я: «Надо ж просто так набраться!»
Как «не таким» вас получилось впечатлить,
В моих словах стал смысл другим казаться!
Испортили манишку – всё в ведро,
И пуговиц двух не хватает на рубахе.
Я сам бы справился, да просто развезло.
Какой алтарь, тьеатр? Идите на… (в монахи).
В кабинку надо мне. Зачем со мной?
Попридержать? Меня? Иль что другое?
Не шарьте мне по животу рукой,
Сам расстегну, оставьте мой ремень в покое!
Вы точно не Отелло? Злитесь, словно мавр.
Раздулись ноздри, и дыханье сбилось.
Ой, пошатнулся я, случайно вас обняв,
Не надо бить – само так получилось!
Звенит звонок – закончился антракт,
А я весь мокрый, и синяк под глазом.
Уж музыки звучит не первый такт,
Вот слушаю тут с вами, у толчка. Зараза!
- А у меня пластинка дома есть,
И патефон – от бабки мне достался.
Ещё, что выпить, и есть, чем заесть.
Эй, не бледней! Чего ты испугался?
Я предлагаю оперу дослушать у меня!
А ты чего в мозгах уже представил?
…Ну что за парень мне попался, малышня…
Я говорю – всё будет в рамках правил!
Я добрый, хоть порою страх внушаю,
Тактичный, хоть бываю не в себе.
Короче, я тебя не искушаю,
Но намекну: есть Верди и Бизе.
Живу один – никто не помешает
Нам насладиться музыкой, общеньем.
Ну что?.. О, улыбнулся, взгляд блуждает,
Ведётся… ух! Займусь я совращеньем…
Я говорю – да, будет угощенье!
Культурно всё! С одеждой разберёмся!
…а заодно – строптивца укрощенье,
Вот только до кровати доберёмся…
- Вы рядом тут? А что проездом говорили.
Наверно ж врете про Бизе и патефон.
И сколько мне еще лапши на уши слили?
Забыл я что-то, как вас? ...ик. Пардон.
А, впрочем, так, ну, если разобраться –
Уж всё равно мне, что Отелло, что Кармен.
Но как потом мне до общаги добираться?
Могу заночевать? И не стесню совсем?
Тогда идёмте, но сначала в гардероб,
Там шляпа у меня, вот номерок в кармане,
И да, предупрежу, могли общаться чтоб,
Покрепче чая вы бы мне не наливали.
- Ишь, шляпа у него! Смотри, прям Д’Артаньян!
А может шпага есть, и лошадь, и ботфорты?
Да ладно, я шучу. А ты не так уж пьян!
А то бы напрочь страх и юмор были стёрты.
Зовут меня… зови как все – Мирон.
Хоть город мой, но лишь проездом тут бываю.
Работа-бизнес-дом-вокзал-перрон…
Но оперу, и правда, уважаю.
Ещё я уважаю пареньков,
Таких, как ты – смазливых и пугливых,
Очаровательных, в искусстве знатоков,
Достойных и немножечко строптивых.
Понравился ты мне, хоть ты убей!
Вот и пристал к тебе с расспросами дурными.
И вижу, что не глуп и не еврей,
Но грешен, мысли были «половыми».
Теперь сознаюсь: в гости я тебя позвал
Не чаю выпить, а склонить тебя к интиму.
Всё потому что, блин, сразил ты наповал!
…Шанс есть? Или пойти мне в попу к херувиму?
- Вот это поворот – совсем я протрезвел,
Ведь чувствовал подвох я инстинктивно.
Какой актёр! И – Браво! – зал взревел,
Тут поклониться должен ты демонстративно.
Признаюсь тоже, что играть пришлось,
Усиленно, что не из «тех» изображая.
Был прецедент: один такой, простите, лось
Учил меня, как жить, по ходу нос ломая.
Я не о том хотел – меня зовут Иван.
Не надо только называть меня Ванюшей!
И рифмы строить-намекать: Иван – диван.
Я про интим внимательно послушал!
Согласен ли? В ответ, конечно, «да»!
Ну разве есть резон теперь ломаться?
Ведь я о мужике таком мечтал всегда,
Чтоб оперу любил и мог стебаться.
Давай, Мирон, веди в свою обитель,
А там по чашке чая, Верди и бай-бай...
Что, не до оперы нам будет? Искуситель!
Я только "за", и на сегодня ТИЯТР – прощай!
***
Сложилось всё у них – конец главы:
И опера, и чай, и что-то после чая.
Но вот об этом не расскажем вам, увы,
Ведь то уже история другая.