Олларис

 

Толстая ленивая муха, которую люди всегда называли «Ой-ловиеё!» кружила над спящим котом, который нежился на солнышке и изредка подёргивал правой задней лапкой. Ей нравилось дразнить этого фиолетового добряка, потому что мухе было смешно от его отмахиваний и бормотания, а вот навредить ей он и вовсе не мог.
Как только было решено, что садиться нужно на его правое ухо, как только муха начала пикировать, словно самолёт-истребитель на врага, как из-за угла появился несносный жёлтый котяра, который напоминал мухе большущий кусок сыра. Не нравился этот желток ещё и потому, что вечно таскал за собой хвостики сосисок и наверно воображал, что он детектив Шерлок Кот и покуривает трубку, а не суёт себе в рот остатки сосисок.
- Олли, хватит спать! Тут такое дело! – на ходу начал рассказывать радостный кот, волоча за собою очередные бусы из сосисок, которые он ещё не успел ни съесть, ни «скурить». – Давай, соня! Иначе пропустишь всё самое вкусное и красивое!
- А? – тут же поднял голову и зашевелил ушками фиолетовое чудо. Было понятно, что он отреагировал не на «вкусность» новостей, а на «красивость». Он был очаровахой и большущим эстетом, поэтому всегда тянулся ко всему прекрасному.
- Давай, пупсик, умывай свой нос, начищай сердечки и айда в соседний двор! Там такое, такое! – слов явно не хватало, поэтому он просто всунул между зубов кусок сосиски и куснул, а пока его щёчки шевелились, а сосиска жевалась, на мордочке расплылась довольная улыбка. Очевидно, что это был лучшей сосиско-успокоитель.
- Толли, хватит жевать, ты мне толком расскажи, что там стряслось? К нам что, кошачий цирк приехал? – хмыкнул Олли и действительно начал прихорашиваться.
Фиолетовое совершенство облизало лапку и стало чистить ушки, потом потёрло свой симпатичный малиновый носик и только потом взялось за своё ожерелье из глянцевых сердечек.
- А ты откуда знаешь? - поперхнувшись, кашлянув и наконец-то прожевав свою еду, Толли уставился своими огромными глазищами на друга. – Кто тебе сказал, что к нам «Кошкин Дом» приехал?
Теперь настало время удивляться Олли. Замерев и часто заморгав своими кукольно-хорошенькими глазками, он уставился на Толли. В голове промелькнула мысль: «Вот уж точно в роду были черные кошки…». На самом деле он ни о чём и не догадывался, а про кошачий цирк просто так мяукнул, но надо же! Он угадал! «Да, к гадалке не ходи – он экстрасекс… экстракекс, короче – экстракот! Не меньше! Хотя… тоже мне Буратино нашёлся – Крекс, Пекс, Фекс…» - грустно закончил размышлять Олли и шумно вздохнул.
- А что, правда цирк приехал? И представление давать будут? – фиолетовый Олли вытянул губы дудочкой и внимательно уставился на друга. – А эти… ну… как их… - начал стыдливо подбирать слова ловелас, - кошечки там тоже будут?
Жёлтый котяра, хлопнув лапкой по своему пушистому бочку, начал заливисто смеяться. Он то приседал, то ходил по кругу, показывал коготком на Олли и снова, прикрыв глазки, хохотал. Наконец-то, когда он от смеха захотел схватиться за жёлтый пузик, и случайно выронил вязку сосисок из лапы, Толли успокоился.
- Ой, ну ты и насмешил, дружище, - успокоившись и присев на травку, Толли повесил на шею свои сосисочные бусы. – Ты хоть о чём-то можешь думать кроме кисок? Я тебе об искусстве, а ты…
- Всё-всё! Я молчу, - запротестовал красавчик в сердечках. – Искусство, так искусство! Когда идём?
Не успел Толли открыть рот, чтобы ответить, как в разговор своим тоненьким жужжащим голоском вклинилась муха, которая всё это время сидела на ромашке и со скучающим видом наблюдала за друзьями.
- Та шо ты его слушаешь? За кошками он туда, за ко-о-ошками!
- Не встревай, крылатая! – пригрозил Олли.
- А ты шо кричишь на женщину? – возмутилась та и сердито замахала крылышками. Мухе явно было скучно и раз уж не получилось пощекотать фиолетовое чудище в жутких сердечках, то хотя бы с пользой поругаться нужно было.
- Ой, держите меня мыши! – засмеялся Толли и тут же подавился очередным кусочком сосиски. Прокашлявшись и выплюнув огрызок верёвочки, он продолжил: - Это кто тут женщина? Ты что ли, мохнатая?
- А що такое? Если не бабочка, то сразу и не женщина? – муха взлетела и приземлилась на асфальт. Потерев лапки и скрестив их на груди, она грозно уставилась на котов.
- Ладно, принцесса-муха, чего ты там пищала? – желтый кот растянулся на травке.
- Шо-шо, да ни шо! Говорю, это только для виду он в цирк пойдет, - хмыкнула муха.
- А ты прям так хорошо в котах разбираешься? – улыбнулся Толли и на убедительный кивок мухи тут же засмеялся: – Ну, совсем как в котлетах!
-Да шоб я не взлетела! – поклялась муха и тут же взмахнула крыльями в подтверждение. Самое смешное, что именно в этот момент подул сильный ветер и прямо на подлёте муху сбил листок с дерева, и она повалилась на траву.
Оба друга захихикали и начали показывать пальцем на бедную муху. Вот уж точно, никогда не будь уверен в ком-то, ведь даже в самом себе часто разочаровываешься…

Уже через полчаса оба кота чинно сидели на бордюре соседнего двора в ожидании представления. Народу было предостаточно, видно заезжие артисты и правда были знаменитостями, а известие об их выступлении собрало котов со всей округи. Поближе к детской игровой площадке, где возвышалась горка, и рос небольшой куст сирени, сидели маленькие котята с мамашами, подальше, на резиновых колёсах, вкопанных на половину в землю, заседали старейшины – подслеповатые и немного облезлые котища. На задворках, аккурат на большой куче песка, который привезли недавно в местную песочницу, расположились молодые кошаки из банды «Чёрная кошка»: все с острыми заточенными когтями да поломанными хвостами. У каждого второго было надорвано или надкусано ухо.
Олли сидел и вертел головой, рассматривая окружающих, а Толли всё никак не мог спокойно дождаться начала. Он то вскакивал и начинал ходить, то усаживался снова, то нервно цокал когтями по асфальту и, в конце концов, не выдержав, снова поднялся.
- Короче, пока они начнут, я сбегаю возьму что-то перекусить. Тебе тоже?
- Куда в тебя это всё помещается, Толли?
- Как куда, в пузо, - хохотнул кот и довольно потёр лапками свой кругленький живот. – Ну всё, я мигом!
Олли лишь вздохнул и махнул лапкой, а Толли тут же исчез за углом дома. Буквально через пару минут началось представление. Все дружно замяукали, начали хлопать лапками и приветствовать артистов. Было и правда неплохо, даже можно было бы сказать – хорошо. Сначала какой-то рыжий кот балансировал на футбольном мяче, потом вышел хромолапый кот в накидке и стал показывать фокусы с сосисками и котлетами. Олли ухмыльнулся, подумав, что его друг мог бы и не такое показать, дали бы ему только побольше реквизита! Толли умел вытворять такие чудеса, что тут любой маг обзавидовался бы. Вся эта еда с такой быстротой перемещалась в лапах друга и потом бесследно исчезала в его желудке, что можно было бы и правда целые дворы зрителей собирать.
Следом за иллюзионистом на центр двора вышло два молодых дымчатых кота, и они стали жонглировать маленьким белыми мышками, а те, что самое удивительное, даже не пискнули! Олли с почтением похлопал этим ребятам и даже встал, когда какой-то котёнок из первого ряда вышел к ним и протянул каждому по васильку. Представление продолжалось и вдруг объявили мадам Мяу Мур и все как один в едином порыве вскочили со своих мест, чтобы поприветствовать следующую артистку. И тут по лестнице на самую верхушку металлической горки поднялась ОНА! У Олли даже усы задёргались от увиденного: пушистая, белоснежная с тёмным пятнышком на груди, словно брошкой, на кончике длинного хвоста – розовая атласная ленточка, а за ушком крошечный цветок незабудки. Она была восхитительна! Фиолетовый кот даже не заметил, что бухнулся на коленки и блаженно улыбается…
- Уф, еле достоялся в очереди, там знаешь сколько народу? И чего им не сидится тут? Кому, спрашивается, представление показывают? Вот что за народ, им как приличным котам привезли концертную программу, а они… - Толли всё продолжал бубнить и умащиваться рядом с другом.
- Да тихо ты! – зашипел на него Олли.- Ты разве не видишь? Там ОНА!
- Ну? Кошка, как кошка, худая только больно, - пожав плечами, ответил Толли и протянул другу руку с лакомством. – Ты лучше возьми, попробуй! Классная вещь! Сахарная рыбка на палочке! Были ещё петушки, но я эту выбрал – «Чупа-Рыб» называется!
- Отстань, Толли! Ты настоящий проглот, только и можешь, что о еде думать! – снова полушёпотом наругался на жёлтого кота Олли. И опять с осоловевшими глазками уставился на горку. А там обворожительная мадам Мяу Мур уже тянула к верху заднюю лапку, как балерина и балансировала на тонких перилах горки, удерживая в передней лапке маленький очаровательный зонтик.
- Да попробуй, я тебе говорю, где ещё такое можно поесть? – и Толли вкусно хрустнул хвостиком зажаренного карасика.
- Ох, какая же она… - Олли вздохнул и начал скороговоркой произносить слова восторга к артистке: - обворожительная, пленительная, грациозная, неотразимая, изящная…
- Да… - довольно прищурив глазки и пережёвывая хрустящую рыбку, Толли тоже стал нахваливать: - вкусная, аппетитная, ароматная, сытная, лакомая…
- Как же она красиво выступает, - продолжал млеть Олли, - я бы ещё раз сходил на её представление…
- Да, я бы тоже не отказался ещё от одной порции…
- Ты о чём, Толли? – вдруг удивился фиолетовый кот и развернулся к другу.
- Как о чём? О «Чупа-Рыбе», - и он показал огрызок на палочке. – И у меня ещё есть к ней «Моло-Кола», хочешь? – Толли протянул стаканчик с белой жидкостью, тонкой соломинкой и ломтиком сырокопчёной колбаски на краю.
- Ты изверг! - заорал Олли и схватился лапами за голову. – Толли, ты готов всё святое опорочить! Я тебе про красотку кошечку, а ты мне про свою пересушенную тараньку!
- И никакая она ни таранька, - обиженно пробурчал желтобокий и куснул боковыми зубами свою рыбку на палочке. – И вовсе даже не пересушенная.
- Тихо вы, дикари! - зашипела на них старая разноцветная кошка. – Сколько можно скандалить? А ну кыш отсюда! Иначе обоим уши надеру! – и в доказательство своей грозности, серо-бело-рыжая кошка выпустила коготки.
Оба друга тут же замолчали и стали пятиться к выходу со двора. Каждый из них в принципе получил ожидаемое: жёлтопузый Толли вкусно покушал деликатесами, а романтичный Олли в очередной раз влюбился, на этот раз в дивную Мяу Мур.
- Эх, с пользой время провели, - досёрбывая остатки напитка, проговорил Толли.
- Да, такой красоты я ещё никогда не видел, - задумчиво пробормотал Олли, щурясь от солнышка и поглаживая свои глянцевые разноцветные сердечки на груди.
- Шо, всё? Нагулялись? – раздался писк над головой и оба кота, вздрогнув, подняли носы к источнику жужжания.
- О! Принцесса мух объявилась! – хмыкнул Толли и, подпрыгнув, попытался достать до крылатой.
- Шо такое? А ну, руки прочь от женщины! – смешное возмущение развеселило обоих котов и они начали хихикать, а муха продолжила: - А будете приставать, так вообще шмелю пожалуюсь, и он вам отомстит!
- Не смеши мои усы, - снова засмеялся Толли, - что он мне сделает? Прививку манту? Да я его одной левой прихлопну!
Пока друг развлекался с крылатой надоедой, Олли со скучающим видом вертел головой по сторонам и тут он увидел, как из-за гаражей появилась… ОНА! Это была та самая сказочно-обворожительно-прекрасная Мяу Мур. Он, забыв о том, что пришел сюда с другом Толли, быстро перебирая лапками, направился в сторону красавицы. Ему ужасно хотелось с ней познакомиться, хотя бы приблизиться и услышать её голосок серебристого колокольчика. По дороге Олли успел покашлять, прочищая горло и бормоча комплименты для красотки, успел пригладить лапкой шёрстку и даже сорвать ещё не распустившийся колокольчик на длинном тонком стебельке. Его лапки подрагивали, усики беспрестанно шевелились, а сердечко в груди трепетало, как канарейка в клетке на первом этаже дома напротив. До артистки, сошедшей как ангелочек с облака на землю, оставалось всего каких-то пара шажков, как из-за угла вышел старый толстый кот с повязкой на левом глазу и шляпой из консервной банки на голове. Малыш Олли остановился и не знал как теперь подойти, когда это сказочное существо, словно из его розовых снов, невесомое и нежное, порхающее ещё недавно как бабочка и дарящее лучи счастья всем зрителям, стоит с этим жуткого вида котом?
- Мурка, папиросу дать? – прохрипел кот и поправил за «козырёк» свою кепку-банку на голове.
- Валяй, - раздался непонятно откуда надтреснувший голос, и белоснежная кошечка протянула лапку за куревом.
Это настолько поразило Олли, что он от неожиданности икнул, и колокольчик в его лапке склонился к низу, как удочка. Он не верил, что это совершенство, ещё каких-то десять минут назад парящее над детской горкой с маленьким зонтиком и посылающее воздушные поцелуи в зрительный зал, могло иметь такой голос. Да ещё и курить!
- Отлично сегодня поработали, этих глуповатых зрителей столько набежало, что можно теперь неделю отдыхать и не работать! – котище громко и хрипло засмеялся, и его кепка-банка свалилась на асфальт.
- Хорош скалиться, толстяк! Давай, гони половину заработанного, иначе в следующий раз сам полезешь на эти ржавые трубки и будешь оттуда слать воздушные поцелуи надоедливым поклонникам.
Олли стоял и медленно покрывался мурашками, он не мог поверить своим ушкам! Чтобы его богиня, несравненная Мяу Мур так отзывалась о зрителях? Чтобы она так себя вела? Чтобы курила?! Нет, это толстяк её бедненькую заставляет и нужно спасти свою даму сердца и вызволить её из лап этого пирата!
С этими мыслями влюбленный Олли кинулся к толстому коту и, подбежав почти вплотную, наотмашь ударил того цветком по наглой кошачьей морде. Тот, от неожиданности сделав шажок назад, споткнулся и повалился на спину. А Олли, протянув лапку своей любимой, дрожащим голосом проговорил:
- Я спасу тебя, моя королева! Я знаю, что этот тиран заставляет тебя делать все эти ужасные вещи, но ты достойна лучшего и я тебе это дам! – вдохновенно закончив, Олли замолчал и припечатал поцелуй к лапке заворожено застывшей кошечки.
- Мурка, кто этот дикарь? - очнулся толстяк и, нашарив на асфальте свою кепку-банку, поднялся на лапы. Поправив повязку на глазу, он тут же выпустил коготки и принял боевую стойку. – Да я тебя сейчас, мелюзга…
- Ты валерьянки перебрал? – взвизгнула Мяу Мур, которую толстяк упорно называл Муркой. – Ты вообще кто такой?
- Я, я… - начал заикаться Олли, - ну, я этот… Тот, который…
- Да он вовсе бешеный! – поддакнул толстяк, продолжая на месте топтаться и изображать из себя боксёра. – Вот я ему сейчас…
Вдруг раздалось грозное мяуканье за спиной и кто-то, цапнув Олли за ошейник из сердечек, дернул в сторону, отчего тот бухнулся в клумбу на травку. В следующий миг перед ошарашенным фиолетовым котом возникла жёлтая мохнатая спина друга, который наступал на «пирата».
- Значит так, меховая подушка, только посмей тронуть моего друга и я быстренько из тебя перья да пух вытрясу!
Толли был чудесен: он настолько убедительно пугал, его лапы были настолько угрожающе сжаты, а голос воинственно хриплым, что даже старый питбуль Ричард с соседнего двора сбежал бы как маленький щенок.
- Толстяк, сваливаем, тут оказывается все бешеные,- Мяу Мур начала пятиться спиной. Её лицо вовсе не излучало той красоты и нежности, что на выступлении, а гибкое тело гимнастки вдруг ссутулилось, и даже белая шубка как-то обвисла. – А ты, сиреневый туман, чтоб я тебя больше не видела! Ишь, нарядился как чучело и к приличным котам пристаёт…
Олли просто остолбенел, что ещё говорила его фея, он уже не слышал. Он был просто наповал сражен такими переменами и от разочарования начал тихонько икать.
Что случилось потом он плохо помнил, вроде Толли что-то ещё говорил, вроде даже кто-то кого-то царапнул, а кто-то кому-то дал затрещину, кто-то обозвал кого-то пугалом в сердечки, а кто-то ответил, чтобы не смели больше и нос показывать со своей помойки…
Очнулся Олли в своем дворе, на клумбе между кустом пахучего жасмина и пучком ромашек, которые были высажены островком. На одном цветке сидела всё та же старая знакомая муха, а чуть поодаль лежал на боку желтобокий друг.
- Ну шо, Ромео, пришел в себя? – зажужжала муха.
- О! Кто к нам вернулся! – воскликнул Толли и тихонько засмеялся. – Я пока тащил тебя сюда, думал радикулит заработаю, но ничего, живой остался.
- А шо ему будет? Он же окрылённый любовью, а такие не мрут, - философски заметила муха. – Шоб ещё кто-то ему мозги проветрил, и очки на нос надел, было бы то шо надо!
- А зачем мне очки? – удивлённо заметил Олли и потёр лапками глаза. – Я и так вижу отлично.
- Ну да, токо не можешь разглядеть шо за красотой той стоит, бестолочь ты! – муха была неумолима и продолжала отчитывать Олли.
- Ты чего на того старого кошака безоружный попёрся? Он же мог тебя одной лапой зашибить! – Толли, усевшись на траве, сорвал травинку и всунул ее в рот. Пожевывая её, как старый ковбой, он продолжал рассуждать вслух: - Ты разве не видел какие у него когти-заточки были? А если бы полосанул тебя? Так и та девица за тебя ведь не защитилась бы!
- А шо ему, он пленён несусветной красой, - хмыкнула муха, - тфу на неё! Смотреть не на что…
- Она ведь прекрасна, как… - начал было Олли, но муха его перебила.
- Шоб ты знал, такие и губят! От неё проку, как с бабочки в балете! – муха слетела с ромашки и приземлилась на траву. – Она бы сама тебя сверху шандарахнула, да вовремя вон «кусок сыра» подоспел.
- Эй, мохнатая, не обзывайся! – возмутился Толли, но всё же ему было приятно, что его неоценимую помощь заметила даже эта мелюзга. – Он ведь мой друг и я не мог не…
- Ты меня спас! Ты ведь вступился за меня! – Олли вдруг вспомнил всё это происшествие. – Спасибо тебе, дружище! Всё! Больше никаких кошечек! Клянусь своими сердечками! – он торжественно хлопнул лапкой по своему ожерелью, но тут же передумал: - Нет! Клянусь твоими сосисками! Никой любви! Кошек для меня больше нет! Дружба дороже!
- Так, не смей посягать на святое! Не тронь мои сосиски! – засмеялся Толли.
Растроганный Олли кинулся на грудь своему другу и повалил его на спину. Тот, не выпуская из лапки огрызка сосиски начал отбрыкиваться, стараясь подняться.
- Ну всё-всё, хватит, - Толли было жутко приятна такая благодарность, но всё же он чувствовал себя немного неловко. – Просто в следующий раз, постарайся не падать в обморок после того, как увидишь драку. Или хотя бы меня с собой бери.
- Или мне хоть мяукни, шоб я знала где тебя желтяку искать, - высокомерно добавила муха и сложила лапки на груди. – А то глаз да глаз за вами нужен. И правда, вы – шо котята малые…
Все вместе с облегчением выдохнули и дружно захихикали. Каждый всё старался повторить всю эту историю именно со своей стороны, как ему это всё представлялось. Они радостно болтали, порою перебивая друг друга, порою вскакивая и показывая, как происходил бой. Желтобокий Толли принимал разные боевые стойки, изображая из себя воина, Олли смешно корчил мордочку, показывая, как он глуповато выглядел, когда был ослеплен обычной дворовой кошкой, которую выступление на горке и розовая атласная ленточка на хвосте превратили в его глазах в дивную мадам. Муха всё прикладывала тонкую лапку к своим огромным глазищам и показывала, как она, стоя в дозоре на крыше старого поржавевшего грузовика высматривала сначала происходящее на детской площадке соседнего двора, а потом и за разборками у гаражей.
Чудесный солнечный день медленно переходил в уютный оранжевый вечер. Солнце большой апельсиновой карамелькой котилось поближе к горизонту, чтобы в скором времени поцеловать краешек земли и распластаться лучами в закат. Небо становилось всё гуще, а в воздухе запахло манной кашей, которую, скорее всего, какая-то хозяйка варила на первом этаже, и из открытого окна аромат волнистой струйкой кружил по клумбе. Два кота, два друга и верных товарища, блаженно растянулись под окнами дома на пушистой травке между ромашек. Фиолетовый Олли вспоминал сегодняшнее приключение с чувством удовольствия: он успел влюбиться, разочароваться и удостовериться, что нет ничего важнее дружбы. Жёлтый Толли, пожевывая толстенькую сардельку, смотрел сквозь крону куста жасмина на розово-голубое вечернее небо и тоже с улыбкой на мордочке вспоминал сегодняшний день: он успел сходить на представление, покушать там много вкусняшек и защитить своего лучшего друга. Это было самым ценным для него, ведь они с Олли знают друг друга с самых первых дней, ещё будучи маленькими несмышлёными котятами, когда они в первый раз подрались из-за… Он даже не мог точно вспомнить из-за чего, то ли из-за резинового мячика, то ли из-за плюшевой мышки, то ли просто так. На травинке, как в гамаке, покачивалась муха, которую люди всегда называли «Ой-ловиеё!» и тоже незаметно улыбалась. Она была очень горда собой, что сегодня, впрочем, как и всегда, ей удалось присмотреть за этими совершенно по-детски неразумными двумя котами, которые обязательно попали бы в какую-то страшно-неприятную историю, если бы не умная и рассудительная муха.
Внезапно раздался тихий хруст и все трое встрепенулись, подняв головы: кто-то пробирался сквозь кусты жасмина и вот, через несколько секунд, появилась маленькая рыженькая лапка, а следом за ней…
- Ух ты, какая… - тихонько промурлыкал Олли и тут же шумно сглотнул.
Из-за кустов появилась хорошенькая кошечка, у неё была очень симпатичная рыжая шубка с очаровательным коричневым пятнышком на левом ушке. Когда она появилась полностью и стыдливо присела на задние лапки, Олли высунул язычок и склонил голову на бок, будто пребывая на сеансе у гипнотизёра.
- О нет, только не это… - простонал Толли и, хлопнув лапкой себе по мордочке, прикрывая глаза, снова упал на спину.
- Шоб я так жила, - тоненько захихикала муха и тоже повалилась на спину, болтая всеми лапками от смеха.

Вот так и закончился этот день у славных и очень милых котов, фиолетового Олли, любителя всего прекрасного и жёлтого Толли, любителя всего вкусного. Несмотря на то, что вкусы у них были разные, они умели находить самое ценное: пусть кто-то это называет золотой серединой, пусть для кого-то это будет общим мнением, но для них это было простое желание оставаться вместе, не смотря ни на что, желание поддерживать друг друга и с улыбкой смотреть вперёд. Возможно, это и есть то, ради чего мы все просыпаемся по утрам, что-то делаем и пытаемся достичь на протяжении всего дня, и благодаря чему со спокойной душой и чудесным настроением засыпаем вечерами. Ведь завтра снова будет день и обязательно с нами приключится что-нибудь очень-очень хорошее. Главное верить!