Олларис

Ш-ш-ш… 
Закрывай глазки и засыпай... 
Я буду рядом и никуда не уйду…
Поправлю твоё одеяло и буду держать свои пальцы в твоей ладони, улыбаясь каждый раз, когда ты будешь легонько её сжимать, будто проверяя сквозь сон, есть ли я рядом. А завтра, мягким воскресным утром, я не буду тебя будить, хочу, чтобы ты проснулся от щекотки дразнящего аромата только что сваренного кофе и сытного запаха свежего хлеба. Еще до твоего пробуждения я тихонько спущусь в маленькую пекарню на первом этаже дома напротив и выберу для тебя румяный багет, сдобный бриошь и хрустящие полумесяцы круассанов. Очень хочется хоть иногда радовать тебя подносом на постели с утренним латте или лёгким эспрессо с молоком, соблазнительными булочками на тарелке, маленькими розетками с клубничным или абрикосовым джемом и волнистыми хлопьями масла. Всегда в такие минуты в твоих глазах отражается солнце и яркое безоблачное небо. Даже если за окнами хмурая осень… 

Выйдя на улицу, я с хрустом отломлю кусочек горького шоколада и вложу его между твоих чуть приоткрытых в улыбке губ, второй - отправлю в свой рот, и мы оба замрём на мгновение, наслаждаясь тем, как прижатый языком к нёбу шоколад медленно будет таять во рту. Потом я аккуратно заверну в фольгу плитку и спрячу её в карман твоего пальто, приподниму воротник и, не выпуская его из пальцев, притяну тебя и поцелую в сжатые губы. А ты поведёшь плечами, то ли от утреннего тумана, который всё грозится стать моросью, то ли от моей заботы. Поправив дважды обмотанный вокруг моей шеи шарф и, взяв тебя за руку, я оближу свои губы, подмигну тебе, и мы шагнём с тротуара, пересекая брусчатую улицу... 

Осень всегда была задумчиво-яркой и немного грустной мадемуазель, но это не мешало ей слыть кокеткой, обожающей золотые украшения на деревьях и лёгкую пудру тумана в чутком воздухе ноября. Мы обязательно с тобой прогуляемся по аллее бульвара Клиши, под сенью жёлтолистых деревьев, минуя многочисленные лавочки и подбрасывая ногами опавшую пышность листвы. Знаю, что тебе непременно захочется со смехом побегать вокруг меня, хватаясь за мой локоть и кружа за собой; потом подпрыгнуть к низкой ветке, чтобы сорвать случайно сохранившийся единственный зелёный листок, а затем вручить его мне, как символ, но потребовать оплату в виде поцелуя. И я обязательно соглашусь принять этот подарок, обниму тебя за плечи, привлеку к себе и получу в награду очень опьяняющий беглый поцелуй. Он будет иметь вкус нежности и трогательности, твоего обожания и моей влюблённости, нашей искренности и парижской осени. Мы снова пойдем дальше, пряча в улыбках своё желание, а в прищуренных глазах – игривые мысли. В какой-то момент ты дернешь меня за локоть, указывая рукой на левую сторону улицы и восторженно замерев напротив тускло-красного фасада кабаре «Мулен Руж». Мы оба удивимся его совершенно «земному виду», в отличие от экранного. Постояв пару минут на шахматной разметке перекрёстка обнявшись, прижавшись щеками и глядя в глазок объектива телефона, мы сделаем несколько кадров на фоне красной мельницы и пойдем дальше. Через сотню шагов перейдем на тротуар по левую сторону бульвара и свернем на улочку Лепик, совершенно обычную и ведущую нас на склон холма к вершине Монмартра. По обе стороны неширокой дороги будут стоять припаркованные вдоль магазинчиков машины, и мы с тобой обязательно будем искать на их номерах одинаковые цифры, чтобы как в детстве, веря в чудеса и письма счастья, загадать желание. Я буду вместе с тобой высматривать заветные цифры и промолчу, что моё желание давным-давно исполнилось - у меня есть ты. Что ещё загадать - сто лет жизни? Не всегда количество прожитых лет определяет качество полученного опыта. Загадать богатство? Не думаю, что я смогу в нужный момент жизни купить что-то очень важное и действительно дорогое. Загадать власть? Вряд ли мне доставит удовольствие кого-то заставлять делать меня счастливым. Думаю, я имею всё. И даже немножко больше, чем заслуживаю…

Поднявшись по улице немного вверх, на одном из перекрестков мы остановимся у кафе-брассери с названием «Cafe Des 2 Moulins». Снова мельница, снова красный фасад, но абсолютно другое настроение. Внутри будет очень оживлённо: посетители там шумно переговариваются, что-то обсуждают, листают газеты, смеются, спорят и даже целуются. А мы с тобой присядем за столиком на улице под ярко-красным навесом и закажем подошедшему официанту в фирменной одежде яичницу с беконом, сэндвичи, кофе, сок и непременно – десерт «Амели», именно тот, сахарную корочку которого так любила ломать чайной ложкой героиня фильма. Да, именно здесь и снимали невероятную историю про девушку с бездонными глазами под густой чёлкой черного каре, именно в этом кафе «Две Мельницы» и работала та самая Амели. Пока мы будем ждать заказа, сидя друг напротив друга, я обниму ладонями твои чуть озябшие руки и подниму их к своему лицу. Мне часто хочется тебя согреть, даже когда вовсе не холодно. Мне кажется, что этого тепла очень часто не хватает. А сейчас и правда прохладно, но мы этого не чувствуем, разве может быть зябко рядом с любимым человеком, разве не плавится любой лед от горячего сердца и от жаркого шёпота? Я с трепетом коснусь губами твоих пальцев, потом раскрою твою мягкую ладонь, прижму к своей щеке и расскажу тебе о том, как люблю тебя, как счастлив быть с тобой здесь и что сложно вспомнить что-то более яркое в моей жизни, чем этот миг. А ты улыбнёшься, прекрасно зная, что я очень часто восторгаюсь мгновениями, проведёнными с тобой, причем каждый последующий миг мне кажется ещё более прекрасным. В ответ ты сожмешь мои пальцы в своих ладонях, потом коснешься губами моих рук, целуя каждую фалангу, и мы так и будем сидеть, упершись локтями в столик и наклонившись к нашим переплетенным пальцам. 

Когда принесут заказ, мы будем кормить друг друга: я, отрезая маленькие кусочки и накалывая их на вилку – подносить к твоим губам; в ответ я буду снимать с твоей вилки предложенную еду и брать щепотку мякиша хлеба из твоих пальцев. В промежутках будем болтать без устали и почти всё время смеяться, временами, словно школьники, будем невесомо касаться друг друга пальцами, иногда устраивая танец ногами под столиком. От этого ребячества, сок из фужера расплещется, но мы этого не заметим. А порою, не обращая внимания на прохожих, привстав, я буду тянуться к тебе через столик и целомудренно целовать тебя в щеку, от чего ты непременно будешь вспыхивать трогательным румянцем и опускать свои глаза с трепещущими ресницами. 

Заканчивая наш обед, я попрошу подождать ещё минутку и оставлю тебя допивать кофе и докуривать единственную за сегодня сигарету. А сам в это время забегу в кафе, чтобы на ломанном французском попросить у официанта кусочек мела, которым он каждое утро пишет меню и цены на грифельных досках. Ты об этом узнаешь лишь минут через десять, когда мы выйдем из кафе и пойдем дальше гулять по городу. Я обязательно найду какой-то пустяковый повод отвлечь тебя, то ли попросив зайти в сувенирную лавку, то ли выбрать на раскладке какую-нибудь безделушку на память. А сам в это время напишу на асфальте тротуара твое имя и нарисую рядом крошечное сердечко. Если хватит мелка, то обязательно напишу признание в любви, а если нет – прошепчу тебе удивлённому и застывшему возле надписи, на ушко. В ответ я получу миллион киловатт энергии и тонну счастья, и все это только потому, что ты крепко меня обхватишь своими руками и невесомо прикоснешься горячими губами…

Чтобы погрузиться в колорит волшебных холмов Монмартра, мы с тобой неспешным шагом пройдемся по узким улочкам, которые напоминают миниатюрный игрушечный город. Здесь всё маленькое: веранды ресторанчиков и столики кафе, ухоженные садики и симпатичные балкончики, уютные магазинчики и старинные лесенки. Это наш с тобой маленький Париж, и сегодня он принадлежит лишь нам двоим. Даже уличные музыканты, играющие под аркой старого дома, сегодня дарят свою музыку лишь нам. И не важно, что вокруг есть люди, которые щедро бросают монеты и купюры в раскрытый кофр. Девушка с хрипловатым меццо-сопрано и трое музыкантов, проникновенно играющих городской шансон на контрабасе, гитаре и аккордеоне, выступают лишь для нас. Мне так хочется! И именно поэтому мы, кинув по купюре и отойдя к зрителям, замрём в блаженной прострации: я прижмусь к твоей спине и обниму тебя, скрестив руки на твоей груди, а ты слегка откинешь голову, упрешься затылком мне в плечо, и мы, еле заметно покачиваясь, будем слушать дивные звуки вальсирующей мелодии…

Прогуливаясь по улице Монмартр, проходя вдоль многочисленных шумных баров и пёстрых витрин магазинчиков, мы сможем впитывать ауру воспоминаний о великих художниках-импрессионистах, живших и создававших свои шедевральные полотна именно здесь – в районе Парижа на холме. Спустившись вниз, мы заглянем на главную площадь, где в одном из многочисленных цветочных магазинчиков я выберу для тебя из всего многообразия небольшой букет из приоткрытых бутонов матово-бордовых роз, на велюровых лепестках которых будут подрагивать капельки влаги. Потом мы, держась лишь фалангами мизинцев, будем пробираться сквозь толпу приезжих и местных жителей, которые пришли на площадь, чтобы побродить между прилавками базарчика, на котором продавцы из ближайших городков и деревенек выставляют привезённые молоко и сыр, овощи и домашнюю выпечку. Вся площадь ещё с утра наполняется умопомрачительным ароматом домашнего хлеба и нежнейшими запахами всевозможных цветов, многообразие которых радует глаз: пышные «шапки» - от нежного крем-брюле до таинственного черного; диковинные формы самых невообразимых видов - от карликовых тонких одиночек до роскошных кустистых красавцев. Но даже в такой тесноте прохожих мы будем чувствовать себя уютно, ведь рядом со мной есть ты, а у тебя есть я…

Когда же мы, хмельные от шальной романтики и разнеженные от игривого флирта, вернемся домой, я ещё на лестнице подхвачу тебя на руки, несильно раскружу и внесу в тишину квартиры. Вот так и буду стоять с тобой посреди комнаты, пока руки не занемеют, буду крепко и одновременно нежно прижимать к себе, наслаждаясь твоим шумным дыханием, опаляющим мою шею. Буду вдыхать твой аромат с блаженно прикрытыми глазами и лишь в тот миг я пойму, что именно это и есть запах Моего Маленького Парижа, запах грустных и весёлых воспоминаний, запах безумного и невероятного будущего. Коснувшись губами твоей кожи на открытой шее, я почувствую вкус нежности и страсти, вкус мятежности и пылкости. Всё вместе это и есть наша любовь: дикая и ласковая, громкая и безмолвная, слепящая и укутывающая. А потом… 

А потом я тебя… 
Впрочем, не важно… 
Сейчас ты спишь и можешь увидеть что-то совершенно невероятное…
Может обо мне? 
А может – о нас? 

Ш-ш-ш… 
Спи, мой родной…
Отдыхай от тяжести будней и наслаждайся невесомостью праздника... 
Если тебе не приснится этой ночью праздник, знай, утром я сам для тебя его сделаю. 

Ш-ш-ш… 
Я рядом, я тут… 
Мне не хочется уходить… 
Мне некуда уходить… 
От счастья не сбегают... 

Когда чувствуешь себя наполненным до краёв этими ощущениями, хочется творить чудеса и отдавать всё изобилие своих чувства тебе. И совершенно не важно что для этого потребуется: два билета на самолёт с возможностью уже через три часа оказаться в аэропорту Орли или же слова «я тебя люблю», позволяющие уже через мгновение оказаться в раю…